В Шотландии красиво.

Мне позвонили ночью. Сказали: в Москве погиб Сашка. Сбила машина. Я не удивился. Их тогда уже оставалось шестеро из восьми.

История эта — не сложная. Мы, — Дерево — уже уезжали, многих бросив, обидев, не объяснив... Я всё еще виделся с друзьями из прежней хипповой тусовки. Становилось с ними душнее. Их концентрат ненависти к реальности, к социуму уже невозможно было выносить.

Одна из девочек наших влюбилась в эти яркие зубы злости, в Сашку. Через месяц пришла зарёванная. Выпили.

— Чего? — говорю.
— Он меня искусал.
— Не вопрос, — говорю, — чего реветь-то?
— Избили его сильно. Он в метро писать начал, матерился и лаял.

Я позвонил Сашке. Компания уехала в деревню. Куличики?... Калишки?..

Уехали и мы. А они вернулись в Москву. Вернулись псами. Бросались на машины у гостиницы «Россия». Как-то я видел их. Они спали на газоне. Ободранные, грязные. Близко подходить не стал. Сашку я узнал по острым плечикам. Он поднял голову, рыкнул, зевнул и стал смотреть в меня. Мне было стыдно и совсем не холодно. За одежду, за человеческую форму. Думал позвать на спектакль, сказать, что тоже воюем за души как можем, как умеем, до конца.

Не позвал.

А в Шотландии красиво. Правда.