Антон Адасинский, основатель театра DEREVO, актер, режиссер, проведет мастер-класс по Системе DEREVO.

Мастер-класс проходит при поддержке GOGOL SCHOOL

Система DEREVO – это, в первую очередь, работа с телом, энергией, фантазией. Комплексы упражнений: физический тренинг, психо-физика, работа с воображением. Работа с ритмом, с музыкальной фактурой, основы различных танцевальных стилей. Кроме этого, большое внимание уделено работе с информацией, ежедневно поступающей в человека. Слово, мышление, человеческий голос, текст, литературное и поэтическое творчество рассматриваются в DEREVO под специальным углом.

Мастер-класс рассчитан на профессионально ориентированных людей театра, танца, сцены. Так же как и на режиссеров, артистов драмы, музыкантов.

Приглашаем участников (25 человек) и слушателей (педагоги, режиссеры и другие желающие, максимальное количество – 50 человек) на мастер-класс Антона Адасинского.

Отбор участников конкурсный. Для отбора необходимо заполнить анкету до 17 ноября 2016 г., дождаться персонального подтверждения по электронной почте и оплатить мастер-класс.

Слушателям также необходимо заполнить анкету на сайте, получить подтверждение и оплатить билеты.

Детали оплаты будут сообщены по электронной почте.

Место проведения:
Москва 7-ая Кожуховская, д.9, ТЦ “Мозаика” 3 этаж, Gogol School. Выход со ст. МКЦ “Дубровка” прямо в ТЦ. или 10 мин. от ст. м. Кожуховская.

Время проведения:
22 ноября 2016 г., с 11.00 до 18.00

Участникам при себе иметь:
сменную обувь, удобную для занятий форму одежды, носки, тетрадь, ручку. Не пользоваться парфюмом!

Все мобильные устройства и другие средства связи во время мастер-класса должны быть выключены! Фото и видео съемка запрещена!

Еда и вода - за пределами класса.

Справки по телефону +7 904 607-69-90 (Анна Богодист) или email: anna@derevo.org

Фото и видео: Махина Джураева

Прошла пара недель ― сны не изменились
Бесконечные праздничные лица, цветной переполох флаеров под ногами, город, заклеенный тысячами плакатов, спектакли, перформансы, концерты….
Не успели уехать ― уже опять хочется в Эдинбург
Выйти опять на улицу и гордо подумать, глядя вокруг: нас-то ― актёров ― побольше, чем вас

Мы сыграли 24 спектакля за 26 дней

Случилось:
Премьера Махины в роли Олега
Лёши Попова в роли Купидона
Неспящий Меркушев проехал свою норму ― 5000 км
Приходили люди, видевшие ОДНАЖДЫ… 20 лет назад
Приходили люди, никогда не видевшие ОДНАЖДЫ… ― дети первых
Случился первый выбег Давида на сцену

Не случилось:
пиво Гиннесс (не поняли даже ― почему)
не съездили к «Шарманке» (стыдно)
не перессорились от усталости (удивительно до Фринджа)

Мне кажется, белка в колесе счастлива!
Дорога-то не кончается

Антон

Ребята, привет!
Хорошая новость!

После длительных переговоров с РГИСИ и моих размышлений, я принял решение не набирать предварительный курс.

Структура РГИСИ не позволит мне учить студентов только по системе DEREVO. А некоторые дисциплины в нашем театре так и вообще идут вразрез с тем, что студенты будут изучать в Академии.

Это ни в коем случае не бросание “тени” на давно сложившуюся структуру РГИСИ.

Это то, от чего я всегда сбегал и прятался. И выходить на поверхность с довольно “герметическим” воспитанием актёра в стилистике DEREVO - это риск уплощения, а то и вовсе разрушение нашей структуры, которые я бережно строил в течение 35 лет.

Да и в сегодняшнем театральном мире диплом, или еще какое-то свидетельство, не имеют для меня никакого значения. Мастерство и талант человека будет проверяться мной в работе, не важно что вы закончили, как часто снимались и выступали

Поэтому - status quo:

Я буду проводить мастер-классы, когда почувствую в этом необходимость

На своем “поле” и по своим принципам

И вы узнаете об этом вовремя

Спасибо

и извините за чьи-то нарушенные планы

Антон Адасинский
DEREVO

Я начал репетировать “Век-Волкодав” в Гоголь-Центре
Чулпан Хаматова ― Душа
Я ― Хитин Поэта
и восемь классных парней из труппы Кирилла Серебренникова. Мы уже работали вместе в “Кому на Руси жить хорошо”.

Сделал первые фотопробы к соло своему “Хорошо темперированный клавир”.
Мои знания Uber-Marionette здесь будут использованы в полную силу.
Лена Яровая сыграла 12 сольников на средневековой ярмарке в Дрездене.

Мы едем в Эдинбург! Зачем? Не знаю. Нет. Знаю.
Там, в Эдинбурге, мы дома, на улице каждый второй ― артист, и бармены разбираются в искусстве не хуже профи из Scotsman или Herald.
Почему “Однажды” везём?
Здесь сложнее ответ.
Четыре года ищем для детей веселья - задача все более непростая.
Серьёзный озабоченный мир не много делает для детей.
Такое время.
А на одних мультиках 50-х и 60-х годов далеко не уедешь
А я хочу отвести их в театр, на сказку. На красивую и богатую…
А ещё больше я САМ хочу сходить на добрый фильм. И вот это надо долго искать.

Хотя «добрый» ― не то слово. Ну… По крайней мере, без моралей: дети умнее взрослых, пить нехорошо, насекомые ― инопланетяне, а галапагосская черепаха принесла себя в жертву, ради остановки эволюции…

С первой строчки, с первого кадра, с первого звука я чувствую, что кусочек жизни моей сейчас съедят… Или… вдруг стукнет сердце, заискрятся пальцы, и чужая душа ляжет кислородной подушкой на лицо. Я ведь, как и все, догадываюсь, что когда-нибудь всё будет хорошо. И мне нужно поверить, что в этих скрытых мечтаниях я не один.

“Однажды…” ― это уже навсегда. Как Робинзон Крузо, Гагарин, вата под ёлкой, грохот старого трамвая, стук домино во дворе…
Отделяется луч от моей груди, превращается в луну и поднимается наверх к звёздам, и вдруг падает на него тень! Это я, маленький, на игрушечной комете пересекаю лунную тропинку!
И это я готов смотреть вечно.
Весь август, каждый день будем ловить за ухо Чудо

P.S. и по иронии судьбы, вчера на середине спектакля сработала пожарная сигнализация ― всех вывели на улицу, и нас, под аплодисменты. Так на солнышке и простояли с Мэри Бреннан.

Текст: Антон Адасинский
Видео: Андрей Гладких
Фото: Махина Джураева, Елена Имамова, Игорь Фомин

Знакомого звали Неста. Не помню — то ли кличка, то ли от фамилии сокращение.
Ничего специального: тихий голос, всегда вполоборота к собеседнику,
Один и тот же свитер а-ля бард из 60-х,
Белые полноватые руки.
Но две вещи его выделяли из нашей компании.
Например, он спрашивал нет ли у кого книги Лорки “Неспешный ход”, или кто слышал группу металлистов из Волгограда “Скула”?
Враньём было и то, и другое, но запоминалось это враньё намертво!
И второе.
После обеда в столовой института, мы шли во двор, садились на укромную скамейку,
Неста задирал майку, и мы смотрели как работает его желудок. По животу ходили волны пищеварения.
Зрелище гипнотизировало. Когда мы увидели это впервые, он произнес — «Корабли Лисса», навсегда закодировав нас, вызвав в мир черно-белые усы Грина на фоне прыгающего пупка.

«Мефисто Вальс» — всегда борьба.
Я борюсь со своим сегодняшним нежеланием трясти Косой Смерти и пьяным гением Шаляпина.
Густав Хольст борется с электроникой Дэниела Вильямса.
Публика борется c вечными “Планетами” и сегодняшним DEREVO.

Мы выступаем в территории вопроса:
«Это Театр?»
«Что это?»

Раньше требовалось меньше времени, чтобы отвести публику в зону оплаченного сумасшествия.
Интересно.

Моё соло «Ракушка», наконец, случилось!
Ещё хочу!

А сейчас, в золотом составе, “La Divina” в Дрездене!!
Таня, Лена, Олег, Алексей и я.
Как говорится – СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ!

Антон Адасинский

Фото: Наталья Кореновская

DEREVO выступило на открытии выставки Михаила Шемякина “Венецианский Карнавал” в Русском музее, где были и фото Лены Яровой.

Теперь готовимся к “Мефисто-Вальсу” в Эрарте.

И «Ракушка» — мое соло из Слов и Музыки.

Наконец собрана первая моя книга.

Это попытка зафиксировать образы, сны, видения – то, что послужило толчком к нашим новым спектаклям, или таблеткой от грусти, или молитвой зеркалу, или царапиной на сером небе Питера, или – почему я почти рядом…

И с каждым днем уверяюсь, что нам подарен прекрасный мир!

«Ракушка». Стойте и читайте!

И смотрите и слушайте живьём, 16 марта в Эрарте

Текст: Антон Адасинский
Фото: Анна Богодист, Елена Яровая

see also / siehe auch / см. также: http://www.derevo.org/live/275

“Вот человек, который начал бег
Давно, когда светало во вселенной…”*

Коридор больницы.
Она не очень чистая и старая по интерьеру.
По коридору идёт пара.
Мальчик, тепло одетый, в свитере, лет 11-12.
Чуть сзади — мужчина, с неестественно поднятой головой, c обезображенным ожогами лицом.
Он в двух халатах.
Сверху ещё какая-то больничная куртка.
Пижамные штаны, грязные внизу, и совершенно босой.
У дверей на улицу их ловит то ли санитар, то ли врач.
Хватает мальчика.

– Коврик взял?

Мальчик показывает на свёрток под мышкой.
Обожжённый смотрит выше голов и сквозь как-то…
Спускаются по ступеням, и как только мужчина чувствует землю, он срывается с места и бежит.
Судя по всему, это прогулочный парк больницы.
Он бежит вдоль проволочного забора.
Мальчик бежит за ним, и чувствуется, что это их привычное занятие.

Съёмки динамичные.
Здесь какой-то сбой должен быть:
То ли камера замедляется, то ли решетка забора становится агрессивней, и свет как-то трещит, темнеет

Снежная туча.

И снег пошел, и тает на лице
румянец смерти…

В окне больницы санитарка с нездоровым пацаном на руках смотрит в окно на Обожжённого и мальчика.

Они сидят на скамейке.
Ноги человека замотаны в полотенце, под ногами на снегу коврик.
Он это не замечает.
Там, далеко внизу…

Далекий ракурс (Брейгель «Возвращение с охоты»?)

Уже почти скатан снеговик
Вместо рук у него прутья. Много.
Пацаны что-то там задумали, и Обожжённый понимает — что.

— Отнеси им

Даёт коробок спичек мальчику.
Мальчик поджимает губы и бежит вниз.
По дороге спотыкается. Падает смешно в снег. Встаёт и оборачивается.
Обожжённый лежит на скамейке боком и как-то неудобно.
Мальчик с криком бежит назад, и сразу мимо скамейки, к корпусу больницы.

На лице Обожжённого снег уже не тает.

Дети внизу все-таки как-то подожгли прутья снеговика.
Огонь и снег.
Плавится белый Идол, белая игрушка!!
И нос морковкой, и глаза пуговицами!
Это всегда!
Сгорит — и возьмёт с собой!

Дура в окне:

— Вот ведь поганцы!…

Текст: Антон Адасинский
Фото: Анна Богодист, Елена Яровая, Елена Имамова
* авт. Белла Ахмадуллина

Текст: Антон Адасинский
Фото: Анна Богодист, Евгений Синявер, Евгений Пронин, архив

История клонов закончилась в 2164 году.
Она началась скучно и закончилась незаметно.
Последние резервации клонов в Канаде даже не приходилось охранять.
Простым смертным туда попасть было трудно, так как резервации были на территории индейцев. Но если кому и было интересно, стоило это недорого, а смотреть было особо не на что.
Клоны, как известно, говорили сразу на всех языках. Говорили сухо и сжато.
Глядя в соски собеседнику. Левый глаз – в левый, правый – в правый.
Никогда не спрашивали.
Обрывали разговор когда хотели, и сказки об их способностях предсказывать и лечить были просто приманкой для туристов.

Но в течение 10 лет те оставшиеся 150-200 тысяч клонов были выкуплены Швейцарией, якобы для окончания эксперимента.

Канада и индейцы были рады.

Последнее нашумевшее дело, связанное с клонами, началось именно в Женеве, в болоте скукоты и экологической паранойи.

Первый спектакль по пьесе Шекспира “Тит Андроник” прошел, как обычно, с ужином и вялыми аплодисментами. Всё бы как всегда, пока не вышел на сцену худой бешеный клерк и не сообщил “уважаемой публике”, что сегодня погибло на сцене 34 человека. В ответ на смех в зале, он поднял занавес
и, показав стопку тел, коротко выстрелил – “Клоны”

“Тит Андроник”
Там действительно много убивают
И безупречно сыгранная настоящая смерть актера-клона привлекала людей жаждущих – тогда, сейчас и всегда – крови.
Но условия усложнялись, и особенным достоинством было не просто посмотреть, пережить и похлопать.
Но и присутствовать при похоронах
Клонов не хоронили и не сжигали. Их растворяли в растворе сложном по составу, носившим чудное название “Сфумато” – дымка Флорентийская, рисующая горы в сердце любого, кто не горбится.
И зрители-элита, провожающие тело клона, исчезающее в растворе, проживали до конца спектакль и уносили с собой, я надеюсь, честь, отвагу и презрение к мести.

Эти театры запрещались, прятались, закрывались и появлялись вновь.
Потому что романтика любви, страсть, показанная свято и откровенно, всегда выигрывала перед картонными ножами и и пенопластовыми дубинами

В случае Endless Death Show – оружие заказывалось из музеев и точилось мастерами в пятом поколении.

Но ушло и это.

Написано про это немного. Люди (мужчины, в основном) не хотели говорить, думать и писать про клонов.

Муссировался единственный удобный аргумент – о несовершенстве души.

Женщины не включались в полемику, так как грех с клоном не являлся грехом, и, после взрыва встречи с клоном, муж просто становился говорящим кабачком..

Что-то осталось невыясненным, нежелание пересказывать анекдоты, неприязнь к геометрии, земной поклон любому животному, плач при виде реки, и бесконечный насморк.

И самое дружелюбное, что умиляло и кретинов, и детей, что если клонов пятнадцать или больше, они кладут руки друг другу на плечи, недолго водят хоровод и мирно засыпают, чуть меняя цвет кожи к серебру.

На лица их спящие смотреть запрещено, так как увидевшим они будут сниться до конца своих (их) дней

Текст: Антон Адасинский
Фото: Елена Яровая