DEREVO поздравляет вас с прошедшими, настоящими и будущими праздниками. Счастливого Нового года!

Смотрите фото с репетиций:

Фото: Н. Андреева, А. Гладких, Е. Яровая
Дизайн фото: Е. Яровая

ОКТЯБРЬ…

Я гулял ночью по Праге с Робертом. Он был рассеян. Куда-то торопился.
На рецепции в отеле утром передали от него записку, что “…мы увидимся позже. Как меня найти - ты знаешь…”
Потом был Питер. Я увидел друзей.
Но не всех, кому хотел сказать спасибо. Спел детям три песни,
Снял черноглазое начало фильма “Диагноз”. Я видел девочку Лузай. Подарил ей железный зонтик и левую перчатку… А октябрь не кончался.
Штык выступила в Дрездене с первым сольным спектаклем “Тула”,
Роман Габриа - со спектаклем “Улыбка Джоконды”,
а еще были и “ТотенТанц”, и “Барбузоны”, и “Кецаль” летал в Испанию, и мой последний мастер-класс - жестокий и смешной. ……………………………………… Да, Антон?………. Да………………………………………………………………………………………..
и три выстрела в дурном сне выбили во мне черные пуговицы Пьеро.

Текст: Антон Адасинский
Фото: Елена Яровая, Карола Фрицше
Дизайн фото - Елена Яровая

Никуда я не денусь от вопросов.

– Скажите, Антон, о чем ваш новый спектакль «ДИАГНОЗ»?

И я опять буду подбирать слова, чтобы никого не обидеть, и не расплакаться от херни, которую несу.

Оk. Я, наверное, обеспеченный человек. (Слава, отдай миллион!) Вещи я не покупаю, хотя таращусь на витрины, как корейские женщины на Диму Абрамова.

Все что нужно, чтобы реализовать творческие идеи у DEREVO есть.

В кошельке рядом с правами - фото Бонни Паркер, потому что похожа на Лену Яровую и Штык в чем мать родила.

Есть не могу, хоть и хочется последние 10 лет. Должен быть 59 кило. Между репетициями и спектаклями схожу с ума и ору на партнеров. Научился засыпать днем и ходить там куда надо.

Итак – Диагноз.

«DIAGNOSE»

Обнаружили у меня в апреле 2006-го Гепатит-С в какой-то окончательной форме. В больницу мы взяли камеру.

Серым голосом врачи объявили, что есть у меня три года, из которых последний – не очень-то симпатичный. Алиса хмыкнула и сделала крупный план меня. Я выглядел очень злым.

Или интенсивная терапия, шесть месяцев. Шансы, по свежей статистике, 37% – за и 63% – против. Лекарство новое, последствия не изучены. Из-за побочных эффектов мне нельзя быть среди людей. И депрессия, и слабость, и температура, и клаустрофобия, и еще черта в ступе…

Только под присмотром врача. Но – шанс. На терапию согласился. От госпиталя, большой бумажной кровью - отмазался. 672 таблетки и 96 уколов. В Эдинбурге весил уже 55 и поверил, что следствия этой химии действительно не изучены, и меня надо изучать.

Разное со мной случалось… Выступления помню смутно. Ребята историю знали. Держались молодцом. Хотя говорят, что я был иногда не совсем Антон.

После шестого контрольного анализа в марте 2007 перед выступлением в церкви Трех королей с акцией «Totentanz» – милая моя врачиха сказала, что я победил. Алиса сфотографировала ее руки. Мы обнимались дольше, чем принято.

Ребятам объявил. И когда услышал свой голос – понял, что это другой Антон. Тот ушел где-то тем летом. Все мои выступления после Эдинбурга – и “Mad in Japan” и “Волчье Танго” в Кронштадте, и “Крестики и Нолики” и акции, и мои танцы, и “ROBERT’S DREAM”, и “Diagnose”, и интервью и белые линзы – это создания другой человеческой сущности.

Пока живем с этим.

Форма спектакля – пересмотр Огромной Любви, которая закрыла небо в марте 2006. Задача спектакля – встретиться с тем Антоном.

В спектакле я буду одет.

Текст: Антон Адасинский
Фото: Антон Адасинский, Максим Диденко, Елена Яровая
Дизайн фото: Елена Яровая